Сюжет картины «Поваренок-II» - герой, погруженный в раздумье, персонаж с книгой - восходит к глубокой древности. Он вовсю тиражировался «малыми голландцами», художниками Возрождения, импрессионистами и французским Салоном (Эрнест Мейсонье «Читающий в белом»). 
Однако, в данном случае, изображенный персонаж не седовласый старец с книгой, не абстрактный мыслитель, - он вполне конкретен, легко угадывается его профессия, и возраст. Таким образом, высокая философская идея о размышлении и познании трактуется с иронией, если, конечно, вы с иронией относитесь к выражению Ex ore parvilorum veritas - “Устами младенца...»
Картину можно отнести к псевдоисторическому жанру. Написанная в 2009 году она не выглядит современной. Так, одежда поваренка и другие бытовые предметы (или их визуально схожие прототипы) могут относиться к XIX веку или даже ранее: керамические шумовка и ложка на стене, небольшие весы, кофемолка, деревянный ручной закупориватель корковых пробок, футляр для ножей с предыдущей картины - теперь он на поясе, разбитая глиняная трубка, фигурный чайник, бутыли, баночки, ковшики и т.п. Эти антикварные предметы, послужившие натурой, собраны на картине скорее по принадлежности к кухне, чем по территориальному признаку. 
На место действия точно не указывают и ставни (возможно, голландские, польские, немецкие или чешские) - единственный предмет на картине, не находящийся «под рукой» у художника, выполненный по фотографиям и зарисовкам.
В качестве поваренка позировала Александра Денисова, человек из современного мира, но ведь человек не меняется, как бы не менялся мир вокруг. Эмоции остаются прежними, тем более это касается выражения детского лица.
 |
|
Техника живописи близка классической. Поверх белого грунта была положена темперная охряно-красная тоновая пропись, основной малофактурный живописный слой сохраняет прозрачность в тенях и завершается лессировками. Набор масляных красок исключает «современные» пигменты, вроде стронция или фталоцианинов (ФЦ).
Все это лишает возможности уточнить время и место происходящего действа. Да автор к этому и не стремился. Перед нами бытовой жанр - персонаж с книгой в неглубоком пространстве. Он наполнен старинными предметами, все это - для придания нужной «атмосферы» современной картине. Это попытка создать еще одну историю из прошлого, забраться в шкуру художника, который не знает, что такое Интернет или глобальное потепление...

|